Не отпускай меня
Тот случай, когда экранизация произвела даже большее впечатление, чем книга. Мне редко нравятся экранизации. Так ярко представляю в голове, что потом сложно сопоставить мои картинки с видением режиссёра. Если книга сильно понравилась, то шансы крайне малы, что буду смотреть фильм. А если и буду, то спустя долгие годы. Чтобы улеглись впечатления.
Через несколько лет, уже могу смотреть фильм как диалог с режиссёром. Диалог, конечно, в моей голове. Из серии: «Хм, интересно, а почему они так одеты? А почему в фильме нет линии сестры главной героини? А почему убрали то-то и то-то?» Пытаюсь понять, какой логикой руководствовался сценарист и режиссёр, почему показали историю с такого ракурса.
Роман «Не отпускай меня»
В книге всё это как-то идёт постепенно, намёками, без физиологических подробностей. И когда читала, я себе это не визуализировала. Видимо, сработала такая защитная реакция психики. Я их представляла немного другими. Не такими как мы.
Что, если завтра нет?
Но когда читала об их жизни, чувствах, задавалась вечными философскими вопросами: Что, если завтра нет? Что, если есть только сегодня? Что бы я сделала? Куда побежала? К кому? Как бы провела этот день? Что вообще такое жизнь и зачем она нам/мне дана? Вопросы наивные, но как часто мы точно знаем на них ответы? И знаем ли?
Мне все чудится река, течение быстрое-быстрое. И двое в воде, ухватились друг за друга, держатся изо всех сил, не хотят отпускать – но в конце концов приходится, такое там течение. Их растаскивает, и все.
Фильм «Не отпускай меня»
В фильме же на первый план вышло другое. Выемки. То, что мной было совершенно вычеркнуто в книге. То, на что побоялась открыть глаза. В фильме они прошли насквозь. И пошла ещё одна линия — поддержки. Кэти, чьи воспоминания мы видим и читаем, помогает донорам пережить выемки. И Кэти едет от одного к другому, чтобы поддержать во время всех этих выемок. И знает, и её день наступит.
«Я получила уведомление. Мое первое пожертвование будет через месяц… я мечтаю что, то пятно, в котором исчезло мое детство, размоется… я говорю себе, что так и будет. Я ждала этого очень долго. Пока большая фигура не появилась на горизонте и не пересекала поле. Она становилась все больше и больше, и я увидела, что это был Томи. Он плавал. И, может, звал меня. Я не позволяла фантазиям выходить за грани. Я не могла. Я напоминаю себе, что мне повезло так, как никому никогда не везло. Но я не уверена, отличается ли наша жизнь от тех, кого мы спасаем. Мы все умираем»
Нет, не подумайте, в фильме нет никаких хирургических подробностей. Зато в фильме ярче подсвечивается их «настоящесть». Они же абсолютно, т.е. абсолютно, такие как мы. Если в книге ты можешь их представлять какими угодно, но я — все же немного иными, то фильм безапелляционно заявляет — они такие же. «У них есть всё, кроме времени».
И когда задумываешься о времени, о такой альтернативной версии истории, становится жутко. После победы Германии во Второй Мировой, когда в качестве этих доноров бы пошли унтерменши. Кадзуо Исигуро не случайно выбирает же 50-е годы. И все эти «великие» разработки фашистской медицины фактически опыты над живыми людьми вполне могли бы привести к такому вот финалу. Мы видим тоталитарное общество, но тут опять же нет никакой «Атаки клонов», самое страшное, что за ними вроде бы никто и не следит. Они уже устроены так, что сами себя контролируют, их особенность в тотальном подчинении. У них даже в мыслях не появляется протест. Тоталитаризм в своем тотальном проявлении.
Посмотрите на коричневую гамму, почти униформу учителей Хейлшема (кадры из фильма «Не отпускай меня»)
Я видела стремительно возникающий новый мир. Да, более технологичный, да, более эффективный. Новые способы лечения старых болезней. Очень хорошо. Но мир при этом жесткий, безжалостный. И я видела девочку с зажмуренными глазами, прижимавшую к груди старый мир, более добрый, о котором она знала в глубине сердца, что он не может остаться, и она держала его, держала и просила не отпускать ее. Вот что я видела. Это не были в точности вы, не было в точности то, что вы делали, я это понимала. Но я смотрела на вас, и сердце обливалось кровью. Я навсегда это запомнила
Музыкальное решение
Созерцательное-медитативное повествование подчёркивает восхитительная музыка Рэйчел Портман. Тонкая, щемящая, вроде бы очень трогательная, спокойная, но скрипичные партии местами задают столько драматизма, что сердце сжимается.
Мы все умираем. Никто из нас в действительности не воспринимает жизнь и не чувствует её всё время
Визуальное решение
Режиссёр выбирает очень приглушённую палитру, всё такое унылое, почти бесцветное. Потёртый мир. Много однотипных зданий, домов, они как бы наступают стройными рядами. Из под которых не выбраться. Здесь всё на полутонах, едва заметных переходах, краски уходящего солнца словно подсвечивают уходящие жизни. Потерянную любовь. Разомкнутые объятия.
Я думала про мусор, про хлопающие пакеты на ветках, про «береговую линию» из всякой всячины, застрявшей в колючей проволоке, и, прикрыв глаза, представила себе, что сюда выброшено все потерянное мной начиная с детства и теперь я стою как раз там, где нужно, и если терпеливо подождать, то на горизонте над полем появится крохотная фигурка, начнет постепенно расти, пока не окажется, что это Томми, и тогда он помашет мне, может быть, даже прокричит что-нибудь. Дальше фантазия не пошла, потому что я ей не позволила, и, хотя по моим щекам катились слезы, я не рыдала и, в общем, держала себя в руках. Просто постояла еще немного, потом повернулась к машине и села за руль, чтобы ехать туда, где мне положено быть
Держи меня и никогда, никогда…никогда не отпускай
Актерский состав
Карри Маллиган, Кира Найтли, Эндрю Гарфилд — все на своих местах. Они все разные, но полностью передают чувства и переживания своих героев.
Чувство тишины
Вспоминала все свои выемки. Нет, у меня никто не забирал органы, но потихоньку растаскивали душу, вынимая кусочек за кусочком, оголяя. И от такой уязвимой хрупкости и беззащитности иногда становится страшно. И так хочется уберечь от этого детей и близких. Защитить от душевных травм, страданий, боли. Но что бы ты ни делал, ты уже родился с талоном «на смерть».
Ты не выбираешь, кем и где родиться.
Ты никогда не знаешь, когда наступит этот час.
Но каждую минуту ты делаешь выбор, как её прожить.
Кого отпустить, а кого никогда не отпускать.
Фильм отходит от книги, но не отходит от главного — от её души, стержня, атмосферы. Несмотря на большое количество диалогов, внутри остаётся чувство тишины. Меланхоличные осенние пейзажи, низкое серое небо, печаль забирается под кожу и не собирается покидать ещё долгое время после просмотра.
О грустном и не только
Меня часто упрекают, что пишу о грустных фильмах. Что в жизни и без того так много боли.
Но такие фильмы и книги нужны нам, людям, которые тонко чувствуют.
Которым не хочется скрываться за пустыми звуками и бездушными картинками.
И когда мы оглядываемся назад, видим полотно, сотканное из этих фильмов и книг.
Которые стали и нашим путём. Которые в том числе наш путь.
Путь, протоптанный фильмами и книгами, к нашей сути.
И несмотря на грустный финал, остаётся свет в душе,
вера в человека и человеческое.
Просто не отпускай ее
Никогда не отпускай
